Мы выжили. Начало. - Страница 66

Девушка быстро собралась, направилась к двери, у которой остановилась и показав на меня пальцем строго сказала:

— Послезавтра на прием.

— Ага, помню, у вас приказ.

В ответ девушка молча кивнула и вышла, следом за ней вышел боец, закрыл дверь и замок снова лязгнул.

Я подошел к зарешеченному окну… ничего не видно окна в «зимнем рисунке». Где-то далеко послышалась стрельба, но быстро стихла, а потом я услышал звук, который ни с чем не перепутаешь.

— Ого, — приподнялся на локте Вовка, — это что вертолет?

— Похоже… ну или большой Карлсон, — хмыкнул я и уселся на подоконник.

— Нормально, с авиацией можно и стадо китайцев погонять, даже большое, — снова улегся Вовка, — и патрулировать с воздуха куда лучше.

«Скорое» прибытие Григорьева растянулось до вечера, нас по одному успели сводить в туалет, потом принесли ужин, все вежливо, на «Вы»… устав и приказ, ничего не поделаешь. На улице уже непроглядная темень, слышно, как где-то рядом тарахтит двигатель и когда периодически начинает троить, сразу начинает моргать единственная лампочка у нас над головой.

— Вы уж меня извините за задержку, хозяйство-то ого-го, хоть разорвись, — сказал Григорьев как только вошел в актовый зал, — послал к вам особиста нашего, еще в обед, так его на полдороги тоже перехватили по срочному делу. Связались мы с частью, откуда вы прибыли, все подтверждается… да! И от какого-то Красного вам привет передавали. Мы же тут практически на осадном положении, дезертиров полно и наших и тем более из НОАК… а творят они вокруг жуть что, да и так, всякий бандитизм и разбой бывает.

— Понятно, — ответил я и сел на матрасе облокотившись на стену, — а теперь что, имущество-то наше вернете? И где у вас тут можно остановиться на день другой?

— Конечно, все вернем. Давайте только сначала все проясним, ну что бы расставить, так сказать, точки над «ё».

— Давайте.

— Вы собираетесь ехать дальше?

— Да, отдохнем немного, у вас тут осмотримся и поедем.

— Понятно… — расстегнул бушлат и сел на стул Григорьев как раз под лампочкой, — у нас в гарнизоне остаться конечно можно, сколько хотите, но есть определенные условия.

— Внимательно…

— Все жители гарнизона, скажем так, мобилизованы, мужчины в обязательном порядке, женщины добровольно… ходят на службу, несут караулы, по хозяйству в службе тыла работают… дел много. Т. е. если вы останетесь, то мужская половина вашей компании будет включена в списки временно мобилизованных.

— И какие задачи предстоит выполнять?

— Ну что касается вас… если все так, как мне рассказал капитан Асафьев, то вы вполне боевые ребята, и вас запишем в патрульную группу внутреннего периметра. Будете нести дежурства в комендантский час, оружием и связью обеспечим, питание тут, в отряде, проживание… эм… да тут пока располагайтесь, вы же не на долго.

— Время на подумать?

— До утра.

— Понятно… скажите, а отопление…

— Только в погранотряде, — не дал мне договорить Григорьев, — в городе его нет почти, стараемся только несколько объектов отапливать, где чем и как получается, хорошо еще что в больнице своя котельная на угле.

— Как Игорь кстати?

— Прооперировали, слава богу, кровь перелили, состояние конечно у него пограничное, но шансов жить, уже больше чем не жить… как-то так. А вообще, даже не знаю, как отблагодарить вас за спасение ребят, у нас же тут каждый человек на счету, а если этот человек еще и воевать может, ну или к примеру с техникой на одной ноге или врач, так это вообще двойная ценность. Но над благодарностью я думаю, а пока вот, — Григорьев достал из-за пазухи бутылку, — из моих запасов, еще в «той жизни», я то не пью уже несколько лет а презенты стоят дома.

— О! Хеннеси, — обрадовался Вовка, — ну тогда надо непременно за здоровье Игоря употребить на сон грядущий.

— Ну, вы тут употребляйте, без фанатизма только, а я пойду, еще дел куча… И завтра жду вас утром, кабинет на первом этаже в конце коридора, найдете… там еще фикус здоровенный засохший в кадушке стоит, спокойной ночи, — сказал Григорьев и застегивая на ходу бушлат вышел.

Я прислушался — замок не лязгнул, ну значит и нормально все, можно выдохнуть и действительно употребить вкусного коньяка.

Вовка оделся и сбегал к машинам, за нашей «походно-кухонной» сумкой, стопкой солдатских одеял и самое главное (для него), за сигаретами, т. к. пачка, что была у него осталась в изъятой разгрузке и заперта в оружейке комендатуры вместе с остальным нашим барахлом, что отобрали при аресте.

— Ну что девчонки, по коньячку? — сказал Вовка выставляя на стол кружки, — Жаль лимончика нет, но у нас вот есть всякие сникерсы.

— Давайте, — кивнула Наталья, — Маш?

— Нет ребят, спасибо.

— Правда что ли вообще не пьешь? — разливая по кружкам коньяк спросил Вовка.

— Ну почему, шампанское могу выпить, вино… только не много. Голова потом болит от алкоголя.

— От этого не будет болеть, — Вовка как бы взвесил в руках бутылку, приглядываясь к этикетке, — японский, контрабандный, — точно не будешь?

— Вов, да отстань ты от человека, — вступился я было за Машу.

— Ну если только совсем на донышке, — сказала вдруг она чуть покраснев.

— Уверена? — спросил я ее.

— Угу, — стесняясь улыбнулась она.

— Ну, — поднял Вовка кружку, — за Биробиджан.

Все выпили…

— Совсем не чувствуется крепость… а, нет… зажгло, — сказала Маша спешно разрывая упаковку батончика.

— А мне тут что-то не нравится, — подставила кружку «под наливай» Наталья.

— Тебе и у Штонды не нравилсь.